Альфред Ипполит Шошар
(1821-1909)
Миллиардер-некрофил
История Альфреда Шошара была бы ужасно печальной, если бы не его похороны. Эта погребальная церемония явилась одной из величайших удач Борниоля, и, благодаря ей, имя «Бельевого императора» сохранилось в памяти последующих поколений.
Имя Альфреда Шошара, по всей вероятности, давно изгладилось бы из человеческой памяти, не приложи он к подготовке собственных похорон стараний, достойных фараонов древнего мира. Его страсть к некрополям, погребальным мавзолеям, черным траурным полотнищам, расшитым серебряной слезой, и запаху ладана, сопровождающему заупокойную службу, была поистине маниакальной. Ничто так не радовало его, как зрелище проезжающего по улице катафалка, сопровождаемого стадом наследников и траурными вуалями, трепещущими на ветру вокруг дорогого усопшего.
Цена похорон
На похороны Шошара было истрачено не менее пятисот тысяч франков… 1909г.!
• Тонкий знаток
Он нежно любил хризантемы, иммортели и анютины глазки и ждал Дня помилования усопших с тем же нетерпением, с каким ребенок ждет Сочельник. Из прославленных имей своего времени он наверняка выше всех ставил имя Борниоля. Как истый знаток, он восхищался его организацией погребальных церемоний, неподражаемой выправкой служителей, безупречной отделкой катафалков. Его стремление к совершенству было поистине неистощимым. В этой области он был не менее придирчив, чем какой-нибудь любитель боя быков в своей. Он негодовал, когда покойника слишком быстро укладывали в гроб или когда слезы наследников выгля-дели недостаточно искренними.
Смерть в его глазах не была просто концом жизни,-она, скорее, являлась достойным ее завершением. Следовательно, за ней нужен был уход и присмотр, и необходимо было довести этот процесс до апофеоза.
Борниоль – владелец крупнейшего похоронного бюро в Париже.
Песенка, имевшая успех
По поводу похорон Шо-шэра было написано множество песенок, имевших большой успех. Настоящая удача выпала на долю следующей: Когда пришел последний час.
Он завещание составил,
Но на рабочий бедный класс
Там ни гроша он не оставил.
Хотел он славы — дал бы нам
Хоть тысяч двести для народа!
На погребальные расходы
Немало тыщ ухлопал сам.
Купив роскошнейшие ризы,
Всему народу бросил вызов!
«Forget me not»
Разумеется, об этой его страсти знали только близкие ему люди и кое-кто из служащих похоронного бюро, с которыми он водил знакомство. А в повседневной жизни Альфред не отличался от любого другого миллиардера-любил деньги, женщин И даже жизнь, которую, говорят, прожигал вовсю. Одна лишь странная его привычйа позволяла догадаться о его погребальной мании он любил дарить гостям маленькие бронзовые бюстики или медали со своим изображением и надписью: «Forget me not». Эти погребальные безделушки служили ему визитными карточками. На них он был изображен со своими огромными бакенбардами, придавашими ему некоторое сходство с Бэлфорским львом, а поза была исполнена глубокой задумчивости,- так посмертно всегда изображают знаменитых людей, будь то поэты-трагики или солдаты-юмористы.
• Миллиардер in aeterum
Самое горячее желание Шошара заключалось в том, чтобы память о нем сохранилась для потомства в каком-нибудь сквере или на площади. Он жаждал, чтобы его обессмертили в бронзе, и пусть на чело его сядет голубь, а под постаментом возникнет писсуар-он будет ждать конца света, мрачно поглядывая на ребятишек, грызущих вафли, и на солдат-отпускников,, заигрывающих со служанками. Словом, ему нужно было только одно-посмертная слава. Такая перспектива компенсировала бы с лихвой жизнь этого миллиардера, которая протекала с огорчавшей его обыденностью. В человеческой биографии нет ничего скучнее успеха, если он настойчиво повторяется снова и снова. И с этой точки зрения биография Шошара была донельзя печальна-хоть умри!
• В услужении у «Бедолаги»
Как многие миллиардеры, он начал с очень скромной работенки-служил приказчиком в магазине тканей, носящем, неизвестно почему, название «Бедолага», и получал двадцать пять франков в месяц. Он сам мог бы прекрасно применить к себе эту характеристику, если бы, по счастливой случайности, в Париже не начались большие работы по украшению города, которые и пробудили его честолюбие Шошара.
Узнав, что братья Перейр запускают обширную программу строительных работ, он в один прекрасный день решил попытать счастья, отправился к ним, не питая особых надежд, и без каких-либо предисловий обратился к ним с просьбой сдать ему в аренду какой-нибудь магазин, хотя у него не было ни гроша за душой, чтобы платить за помещение. Это был, разумеется, весьма нахальный блеф с его стороны, и он был готов к тому, что его с шумом выставят за дверь. Но банкиры-народ вежливый. Братья выслушали парня с удивительным внимани¬ем, а затем избавились от него с бесконечной чуткостью и на прощание, улыбаясь, сказали, чтобы не слишком его огорчать: «Оставьте ваш адрес, мы вам напишем».
• Как пробный камень лег в основу здания
Против всякого ожидания, ему действительно написали. Братья Перейр, тронутые непосредственностью Шошара и удивленные его решительностью, сменили прежнее свое мнение и согласились сдать ему в аренду магазин-пусть попытает счастья. Они даже подумывали о том, чтобы дать ему взаймы парочку миллионов для начала.
Едва успев дочитать их письмо, Альфред бросился на поиски всего, что было необходимо для его предприятия. С помощью своего парикмахера, который, подобно всем парикмахерам, начиная с Фигаро, умел налаживать отношения, он нашел желающих вложить деньги в его дело, нашел даже компаньона, такого же безденежного продавца, как он сам и столь же готового пуститься в погоню за удачей.
В дальнейшем «Галереи Лувра» расширились и превратились в «Универ¬маг Лувр», себе в «Бедолагу» и опять стал торговать лентами и тканями, пытаясь смириться с судьбой.
• «Белый магазин»
Таким образом пара ловкачей создала «Галереи Лувра». В этом роскошном магазине, открывшемся на бойком месте, продавались вещи исключительно белого цвета-платья для девочек, идущих к пер-вому причастию, подвенечные платья, юбки, кружевные панталоны, сутаны для священнослужителей, носящих белое облачение, воротнички, подобные взбитым сливкам, и даже простыни, которые покупательницы вполне могли использовать как саван в случае смерти.
Благодаря некоему обстоятельству, открытие магазина, 22 августа 1855 г., превратилось в подлинное торжество. Как известно, человеку удачливому всегда везет — оказалось, что открытие магазина совпало с открытием первой парижской Всемирной выставки. Провинциалы толпой бросились в новый магазин, устроив невообразимую толчею. В роскошном магазине, где продавалось только белое, дрались по-черному. Рвали из рук панталоны, расхватывали сутаны, разбирали саваны. Раскупали всё.
С первого же дня Шошару привалил неслыханный доход и громкая слава. Пресса отметила его возгласами одобрения и даже наградила званием «Бельевого императора», что весьма расстроило его конкурентов. Он разбогател в один присесг, а дальше деньги текли к нему сами-оставалось только их тратить.
• Только слава-ничего более
А тратить их было весьма затруднительно, ибо при ежегодном доходе в семьсот миллионов понадобилось бы немало времени и особое умение транжиры. Тем не менее Шошар вовсю пытался это сделать, создавая разные благотворительные фонды, раздавая деньги лопатой, собирая к тому же замечательную коллекцию картин. Но все понапрасну. Белый цвет решительно оставался в моде, и «Галереи Лув¬ра» наполняли его сейфы деньгами гораздо быстрее, чем он успевал их расходовать.
Расходовать их стало еще труднее, когда его охватила новая страсть, занимавшая все время и все помыслы,-страсть к почестям. Опьяненный удачей, бывший приказчик из «Бедолаги» пристрастился к светской жизни и связям в высших сферах. Он то и дело заходил в «Пале-Бурбон», сшивался в Сенате, не пропускал ни единого юбилея и с восторгом читал республиканские речи. Дни его были заполнены завтраками с сенаторами, коктейлями с министрами, ужинами и выпивками с депутатами и послами. Он окунулся в мир политических деятелей с таким же наслаждением, как месье Журдэн в мир представителей дворянства. Начиная с президента Республики и кончая самым скромным членом кабинета министров,-все избранники и значительные персоны Франции ежедневно сидели у него за столом.
Демократия до отвала наедалась у него икрой и паштетом из печени, вволю напивалась шампанским и старейшими винами и выходила от него, нетвердо держась на ногах, сдвинув набок фригийский колпак, опасаясь приступа подагры, но постоянно испытывая к хозяину чувство глубочайшей благодарности. И эта благодарность «от живота» вскоре принесла Шошару большой крест Почетного Легиона.
Коллекционер
Среди картин, завещанных Ш ошв ром Лувру, находится, в частности, знаменитый «Анжелюс-Милле. «Бельевой Император» обожал этого художника, но в его коллекцию входили также Иэабе, Добиньи, Теодор Руссо, Фромантен…
• Зарождение призвания
В один прекрасный день (прекраснейший день в жизни Щошара) Жорж Лейг, министр народного образования, приколол крест Почетного Легиона к его бутоньерке; это совершилось в очень торжественной обстановке на глазах у зала, переполненного депутатами и муниципальными советниками. Министр произнес по сему поводу весьма прочувствованную речь чисто республиканской направленности, которая уже напоминала надгробную, и завершил ее такими словами:
— Можете гордиться, Щошар, можете радоваться: вам обеспечена лучшая доля — бессмертие!
При слове «бессмертие» Шошар выпятил грудь, утер слезу рукавом и погрузился в длительные мечтания. Он думал о том, сколь трогательна была бы эта прекрасная захватывающая церемония, если бы она имела место возле гроба, украшенного багровыми и черными полотнищами с вышитыми на них се-ребрянными слезами. Ему привиделись и факельщики в парадном одеянии, представители власти в цилиндрах, духовные лица в черных сутанах, кучка депутатов с подобающим выражением лиц. Сам того не замечая, он принял позу великого покойника. Он почувствовал себя статуей на городской площади. Голубь уселся на бронзовое темя; внизу гуляли детишки с няньками; постамент вырос у него под ногами, а под постаментом-уличный писсуар. С лов ом, ему открылся апофеоз его славы.
Дети Марии
Успеху торговли «белым товаром- в XIX вехе немало содействовал культ Детей Марии. Во славу Пресвятой Богородицы в белый цвет одевались не только девочки, идущие к первому причастию, но и юные ново-брачные. Повезло Шо-шару!
• Постановка
И он тотчас же начал готовиться. Чтобы все прошло как следует, надо заранее браться за дело. За четыре года до смерти он воздвиг себе мавзолей на кладбище Пэр-Лашез и обратился к Борниолю с просьбой хорошенько продумать организацию похоронных торжеств, так чтобы они остались в благородной памяти потомства.
Дело было доведено до торжественно окончания. Он лично позаботился обо всем, вникая в малейшие подробности, как режиссер накануне премьеры. Он выбрал лучший из гробов, вечерний костюм по последней моде и пристегнул к сорочке три настоящие жемчужины чистейшей воды. Он высказал собственное мнение о надлежащих украшениях катафалка, о букетах и венках и даже потребовал, чтобы факельщики сбрили усы и оделись, веселья ради, в лакейские ливреи на французский лад.
Наконец он написал завещание и умер 9 июня 1909 г. предварительно составив и положив на туалетный столик текст телеграммы, которую надлежало разослать в газеты всего мира. Текст был скупым, но как раз этот лаконизм и производил сильнейшее впечатлиение. Он состоял всего из двух слов, двух простых слов, которые звучали как возглас самой судьбы; «Шошар скончался».
• Скандал
Содержание завещания благодаря газетам стало известно до похорон. Поскольку у Шошара детей не было, воли покойного ждало множество друзей, которые в течение ряда лет окружали дорогого усопшего столь же нежными, сколь и бескорыстными заботами. И тут разразился скандал: «Бельевой император» оставил своим бесчисленным слугам, работникам «Галерей Лувра», благотворительным обществам и парижской бедноте сущие пустяки. А весьма ценная коллекция картин отошла Лувру вместе с двумя миллионами франков на покрытие расходов по устройству экспозиции.
Что касается основного богатства, то оно было частью завещано мадам Бурсен, подруге покойного, унаследовавшей, помимо денег, самый роскошный его особняк на улице Веласкеса, а частью… Жоржу Лейгу, бывшему министру, в благодарность за врученный орден Почетного Легиона и за трогательные слова, произнесенные км по этому поводу.
Посмертная слава
В прошлом веке похороны всегда представляли собой весьма эффектное зрелище. Погребение Виктора Гюго явилось поводом для грандиозной мизансцены. Один из зрителей пришел в такой восторг, что упал в Сену и…утонул!
