Тезис. Самая драматичная форма игры «Калека» это «Оправдание из-за душевной болезни». В трансакционной терминологии тезис игры понимается следующим образом: «Что вы желаете от такого эмоционально неуравновешенной женщины (мужчины), какой(им) являюсь я? Чтобы я не стал никого убивать?» На что Присяжным следует, по мнению самого пациента, его понять и ответить так: «Ну что вы! Мы и не думали требовать это от вас». «Оправдание из-за душевной болезни» в роли юридической игры достаточно распространено в американском обществе. Похожие случаи не нужно смешивать с ситуацией, когда человек на самом деле страдает глубочайшим психозом и не может нести ответственность за собственные поступки.
Тезис игры таков: «Ну что же вы хотите от калеки?» И вправду, что можно ожидать от инвалида, умеющего справляться только со своим инвалидным креслом? Однако известны факты, когда в период второй мировой войны некоторым инвалидам с деревянной ногой удавалась исполнять в ампутационных центрах военных госпиталей быстрые танцы, и что поразительно, делали они это весьма искусно.
Встречаются слепые люди, которые успешно работают в политической сфере. Также известны глухие люди, плодотворно работающие психотерапевтами и психиатрами, и людей, которые лишились рук, но умеющие пользоваться пишущей машинкой.
Исследования доказывают: пока люди, обладающие настоящими, а может, преувеличенными или даже воображаемыми увечьями, не жалуются на свою жизнь, то и влезать в нее не следует. Однако когда такой человек обращается за помощью к психотерапевту, то может возникать вопрос: правильно ли он распорядился собственной жизнью и сможет ли он вообще подняться над своей проблемой? В США психотерапевтам приходится сталкиваться с оппозицией широких масс образованной публики. Даже самые близкие и родные пациента, которые обычно больше жалуются на неудобства, что связаны с его увечьем, могут на худой конец рассориться с психотерапевтом, если даже дела у самого пациента станут значительно улучшаться. И даже если психотерапевт, специализирующийся на анализе игр, прекрасно понимает их мотивацию, его задача от этого не может становится проще. Всем, кто играет в игру «Я всего лишь стараюсь вам помочь», может угрожать постоянная опасность, будто их игра может сорваться, если пациент неожиданно решит в дальнейшем полагаться на свои силы. Порой такие игроки (к примеру, родственники) способны предпринимать просто потрясающие усилия, чтобы прервать курс лечения.
Оба таких аспекта можно показать случаем с клиентом-заикой мисс Уайт. Этот человек играл в игру классической формы «Калека». Он не мог отыскать работу и весьма справедливо приписывал эту невезение своей проблеме – заиканию. Между тем, как он сам говорил, его интересовала лишь работа коммивояжера. Являясь свободным гражданином, он, естественно, имел право заниматься поиском работы практически в любой интересующей его сфере, но, так как он заикался, его выбор заставлял засомневаться в искренности его намерений. И когда мисс Уайт была намерена испортить его игру, то реакция руководства агентства приобрела для нее весьма неблагоприятный характер.
Игра «Калека» в особенности пагубна в клинической практике, ведь пациент может найти доктора, который играет в ту самую игру и с тем самым девизом. Тогда никаких результатов ждать не стоит. Иногда оправдания могут базироваться на идеологических доводах, к примеру: «Что же вы ждете от человека, если он проживает в таком же обществе, что и вы?» Один пациент смог соединить этот вариант со посыланием на «психосоматическую причину»: «Что вы ожидаете от человека с психосоматическим симптомом?» Он ходил от одного психотерапевта к другому, и почти каждый такой специалист принимал лишь одно оправдание, при этом отвергая другое. В результате ни один из них не смог дать ему почувствовать себя уверенным в своей жизненной позиции. Однако также не удалось и сдвинуть его с данной позиции, отказавшись от обоих доводов. А пациент словно доказал, что психотерапия вряд ли кому-то способна помочь.
Чтобы оправдать свое симптоматическое поведение, порой довольно часто пациенты прибегают к самым различным доводам. Это может быть ситуационный стресс, травма головы, простуда, обширный стресс, вызванный американской культурой, современным образом жизни или экономической системой. Образованный игрок легко подтверждает свои слова посыланием на авторитеты: «Я пью, но ведь я же — ирландец»; «Этого бы не произошло, если бы я проживал на Гавайях». На самом-то деле пациенты психиатрических лечебниц всего мира весьма похожи на пациентов психиатрических лечебниц Америки. В клинической практике, также как и при социологических опросах, необходимо очень тщательно рассматривать подобные специфические разновидности оправданий, как «Если бы не он» или «Меня подставили».
Самыми интересными являются следующие оправдания: Что вам нужно от а) невротика; б) больного-алкоголика; в) лечащегося у психоаналитика; г) человека, который рос без отца. Всех их можно увенчать еще и такими соображениями: «Если я не буду заниматься этим делом, то никогда больше не смогу выявить подоплеку личного поведения, а это значит, что никогда не выздоровею».
Игра-дополнение к «Калеке», имеет название «Рикша». Ее тезис: «Если бы в данном городе были рикши, то я никогда не попал бы в такую неприятность».
Антитезис. Анти-«Калека» не представляет огромных трудностей при условии, что психотерапевтом четко разделяются свои собственные Родитель и Взрослый и что обе стороны хорошо представляют себе психотерапевтическую цель их общих отношений.
Если психотерапевт выступает в роли Родителя, то он может быть как «добрым», так и «суровым» Родителем. В роли «доброго» Родителя он принимает оправдания пациента, особенно если оно соответствует его личным взглядам. При этом он может для себя самого объяснять ситуацию так: до окончания лечения люди не в состоянии отвечать за собственные поступки. В роли «сурового» Родителя он отвергает оправдания пациента, и между ними начинается «драка» за моральный выигрыш. Участник игры «Калека» обычно прекрасно знаком с обеими альтернативами и умеет извлечь из каждой максимальное удовлетворение.
С точки зрения Взрослого психотерапевт должен отвергнуть обе формы. На вопрос пациента: «Что вам нужно от невротика?» — или на другой похожий вопрос он отвечает: «Мне ничего не хочется. Проблема заключается в том, чего вы сами от себя ожидаете?» Его единственным требованием является следующее: когда пациенту необходимо ответить на такой вопрос серьезно, а единственной уступкой, на какую только он может пойти, будет то, чтобы дать пациенту много времени для ответа — от пяти-шести недель до пяти-шести месяцев, зависимо от их взаимоотношений и уровня предварительной подготовленности пациента.
